слышала, что так будет всегда. В письмах она сообщала новости о своей семье, рассказывала о путешествиях родственников и напоминала, что скучает по нему, и ей больно, что они не будут вместе во время еврейских праздников. На самом деле Сулейман отсутствовал в семье в Бомбее и на праздниках в течение многих лет. Совсем другой тип писем содержал просьбы жен или матерей служащих о помощи или предоставлении возможностей от их имени, предположительно потому, что считалось, что эти просьбы скорее будут услышаны от женщины. Однако одна жена и мать взяла дело в свои руки.

Брак Сулеймана и Фархи был удивительно равноправным по меркам того времени, возможно, почти партнерским. Он часто обращался к ней за советом по делам компании и не только, и ценил ее широкую образованность. Она любила его за веру и скромность: Говорили, что он был настолько непритязателен, что часто проскальзывал в построенную им синагогу через заднюю дверь, чтобы помолиться. Общительная личность Фархи дополняла и даже компенсировала личность ее мужа. Со своей стороны, она прекрасно чувствовала себя с богатыми и влиятельными людьми, которых регулярно принимала в своем доме, от индийских королевских особ до высокопоставленных британских чиновников, могла свободно с ними разговаривать и располагать их к себе. Принц Уэльский никогда не забывал о ее обаянии и гостеприимстве во время своего визита в Индию в 1875 году. Когда Рубен гостил у принца в 1891 году, спустя пятнадцать лет, принц вспоминал Фарху и два небольших подарка, которые она сделала ему на долгую дорогу домой: амбу (домашнее манговое чатни) и мишмиш ябис (сушеные абрикосы), и рассказал Рубену , что "он ел ложку амбы каждый день на своем корабле из Бомбея, пока не достиг Суэца". Фарха также не испытывала недостатка в уверенности. В одном из анекдотов, произошедших после ее переезда в Англию, она обратилась к полицейскому, который потел от жары в середине летнего дня в Хоуве, и в неподражаемом стиле сказала ему: "Вам нужна дыня. Это лучшее, что может охладить вас в жаркий день. Вы любите дыни?" Убедившись, что да, она спросила его, сколько полицейских работает в его участке. "Шестьдесят четыре", - был ответ, и на следующий день шестьдесят четыре дыни были доставлены в местный полицейский участок с комплиментами Фархи.

Когда Сулейман умер в 1894 году, Фарха объявила, что готова взять на себя его обязанности. Сопровождая его в офисе в течение нескольких лет до его смерти, она изучила все тонкости бизнеса и уже наладила отношения с другими торговцами и агентами, с которыми сотрудничал ее муж. Семья Сассунов не была готова к появлению женщины-руководителя. Они не могли обратиться за прецедентом к старой стране и Багдаду, и хотя, казалось бы, каждый день приносил новости о деятельности суфражисток в Англии, женщины не управляли глобальными компаниями и там. Даже в Европе женщины не руководили глобальными компаниями, и хотя королева Виктория управляла самой большой и могущественной империей в мире, она, в конце концов, была королевской особой и вряд ли могла служить примером для подражания в бизнесе. У Альберта, однако, было немного вариантов: Рубен, Артур и Эдуард были слишком привязаны к английскому обществу, чтобы уехать из него в Бомбей или Шанхай, и они не всегда были квалифицированы для управления бизнесом на Востоке, пока он координировал дела в Англии. Его собственное здоровье было хрупким, и он свел свои обязательства к минимуму - даже количество писем за его подписью уменьшилось. Кроме того, вскоре после кончины Сулеймана в Бомбее умерла жена Альберта, Ханна, и его братьям и сыну пришлось спешить в Брайтон, чтобы сообщить ему эту новость. Зинаида Полякова отметила в своем дневнике, что Альберт "не притворялся опечаленным смертью жены", но это следует воспринимать как щепотку соли, поскольку Полякова была далеко и, вероятно, проецировала свои собственные проблемы с мужем.

Фарха обладала несомненной компетентностью и уже фактически руководила бизнесом компании в Азии. Несмотря на свои опасения по поводу того, что бизнесом будет управлять женщина, Альберт прекрасно понимал, насколько она способна и целеустремленна, и поэтому согласился, как, впрочем, и его братья . Фарха не теряла времени и с головой погрузилась в бизнес. В свои тридцать восемь лет она не довольствовалась тем, что растила троих детей и наслаждалась богатством, оставшимся от покойного мужа. У нее были амбиции, и она была заядлой читательницей не только потока отчетов, поступающих на ее стол, но и информации о различных товарах, которыми занималась компания, и о событиях в мире, которые могли повлиять на цены на них. К концу 1894 года Фарха стала полноправным партнером во всех офисах David Sassoon & Co - в Индии, Китае и Англии - и имела полное право подписи.

Пересмотренный вариант партнерства показателен. Основной капитал в размере 1 миллиона фунтов стерлингов (более 110 миллионов фунтов стерлингов в сегодняшнем исчислении) предлагалось разделить следующим образом: 41 процент - Альберту, 15 - Рубену, 22 - Артуру, 12 - Эдварду и 10 - Фархе. Меньшая доля Фархи не отражала ни ее вклада в бизнес, которым она фактически управляла, ни вклада ее мужа, который неустанно трудился на благо семейной фирмы в течение трех десятилетий, но она стала первой женщиной в ее истории, названной партнером. Официальный документ, однако, не оставлял сомнений в том, кто остается главным:

Добрая воля и право на использование стиля "Дэвид Сассун и Ко" [считается] исключительной собственностью сэра Альберта Д. Сассуна, и в случае расторжения партнерства ни один из партнеров [не] имеет права на какую-либо компенсацию в отношении этой доброй воли или на какое-либо право вмешиваться или вести дела под фирмой "Дэвид Сассун и Ко".

В партнерском соглашении также четко оговаривалось, что ни один из партнеров не может обналичить средства, пока его прибыль не сравняется с суммой, которую он хотел снять, и подтверждались полномочия Альберта как увольнять любого партнера с уведомлением за два месяца, так и назначать новых. Вполне уместно в данных обстоятельствах и учитывая преклонный возраст председателя, в соглашении содержались многочисленные упоминания о выходе на пенсию и смерти:

Ни выбывающий партнер, ни душеприказчики умершего партнера [не имеют] права принуждать к общей ликвидации дел партнерства, в которых такой партнер может быть заинтересован, но в случае такой смерти или выбытия ликвидация всех сделок, в которых он или она будут или были заинтересованы, [должна] проводиться оставшимися партнерами в рамках обычного хода дел.

Отныне торговцам, брокерам и агентам, с которыми Дэвид Сассун и Ко вели дела, придется вести переговоры и даже пожимать руку женщине.